Для сопоставления «классовой борьбы пролетариата» см. § 8.
? Слог («азиатски-варварские формы разорения»)!
§ 13 конец. Желательно подправить: я уже предлагал – как мои поправки к моему проекту, а то… «варварская форма разорения и упадка»…?
14. Являясь самым значительным из всех пережитков нашего крепостного строя и самым могучим оплотом всего этого варварства, царское самодержавие совершенно несовместимо с политической и гражданской свободой, давно уже существующей в передовых странах капиталистического производства, как его естественное правовое дополнение. По самой природе своей оно должно давить всякое общественное движение и не может не быть злейшим врагом всех освободительных стремлений пролетариата.
Поэтому русская социал-демократия ставит своей ближайшей политической задачей низвержение царского самодержавия и замену его республикой на основе демократической конституции, обеспечивающей и т.д.
— ? Слог («производства»)
? Слог («оно»)
Не годится («всякое общественное движение»). Не всякое: биметализм и прерафаэлитизм есть тоже «общественное движение». Надо подправить.
«Естественное правовое дополнение» – очень неудачное выражение верной мысли. «Естественность» свободы для капитализма усложняется 1001 социально-историческим фактором, чего слово «естественный» не выражает. И пахнет, воняет оно либерализмом каким-то. Сказать бы как-нибудь, вроде того, что самодержавие неизбежно осуждено на смерть всем развитием капитализма, необходимо требующим гражданской и политической свободы для выражения усложняющих интересов или т.п., одним словом идею неизбежности выразить, не порождая недоразумений причислением этой неизбежности к числу «естественных».
►(В.И. Ленин. Замечания на комиссионный проект программы. – Соч., V, 37 – 39, 42 – 43, 43 – 45 // 6, 241 – 245, 248 – 252.)
В добавление к замечаниям на самом проекте отмечу еще:
§ 3. «Общество (буржуазное) характеризуется господством товарного производства при капиталистических производственных отношениях, т.е. …» и дальше описываются основные черты капитализма. Получается несоответствие: посредством «т.е.» соединены неоднородные, неравные понятия, именно 1) видоизменение товарного производства в том его виде, какой обусловлен господством капиталистических производственных отношений, и 2) сбыт продуктов на рынке и продажа массой населения своей рабочей силы.
Это несоответствие, это приравнение основных и самых общих черт товарного производства вообще и капитализма вообще – и видоизменения товарного производства на основе капиталистических производственных отношений (тогда товары обмениваются уже не просто по стоимости) наглядно показывает неудачность формулировки Г.В. Плеханова (а комиссия приняла и только перефразировала эту формулировку). В программе, излагающей только самые общие и основные черты капитализма, не излагающей даже теории прибавочной стоимости, – мы вдруг будем давать «кивок» на Бем-Баверка, напоминая, что «товарное производство на основе капитализма» есть не совсем то, что простое товарное производство! Если так, то отчего же не прибавить в программе и специальных кивков на Михайловского, Бердяева и т.п.? С одной стороны, даже всему учению Маркса об эксплуатации труда капиталом уделено лишь одно самое общесоциалистическое выражение: «создают своим трудом их доходы» (§ 3 в конце), – а с другой стороны отмечается специально преобразование прибавочной стоимости и прибыль при «товарном производстве на базисе капиталистических производственных отношений».
Г.В. Плеханов совершенно прав, что слова: «товарное производство на основе капиталистических производственных отношений» выражают основную мысль III-го тома. Но только. Не при чем эта мысль в программе, – как не при чем в ней и описание механизма реализации, составляющее основную мысль II-го тома, – как не при чем в ней описание преобразования избыточной прибыли в поземельную ренту. В программе достаточно отметить эксплуатацию труда капиталом – образование прибавочной стоимости, а говорить о всяческих видах преобразования и видоизменения форм этой прибавочной стоимости неуместно (и невозможно в паре кратких положений).
►(В.И. Ленин. Дополнительные замечания на комиссионный проект программы. – Соч., V, 47 – 48 // 6, 254 – 255.)
2. Основные качества, которыми должен обладать язык агитатора
Крикливые болтуны германской вульгарной экономии бранят стиль и способ изложения «Капитала». Литературные недостатки моего труда я сознаю лучше, чем кто-либо другой. Тем не менее ради удовольствия и поучения этих господ и их публики я процитирую мнение английской и русской критики. «Saturday Review», безусловно враждебная моим взглядам, в своей заметке по поводу первого немецкого издания пишет: «Изложение сообщает даже самым сухим экономическим вопросам своеобразную прелесть („charm“)». «С.-Петербургские Ведомости» замечают в № от 20 апреля 1872 г.: «Изложение, если не считать немногих слишком специальных отделов, отличается общедоступностью, ясностью и, несмотря на научную высоту предмета, необыкновенной живостью. В этом отношении автор… совсем не похож на большинство немецких ученых… которые пишут свои книги таким темным и сухим языком, что у простого смертного голова трещит». У читателей современной немецко-национально-либеральной профессорской литературы трещит не голова, а кое-что совершенно другое.
►(К. Маркс. Капитал, I, XX, прим. Изд. 8-е // 23, 18 – 19, прим.)
Что касается стиля, то Маркс сам тщательно пересмотрел и исправил некоторые подотделы, и тем самым, а также многочисленными устными указаниями дал мне мерило того, в какой степени следует устранить английские технические выражения и прочие англицизмы. Вставки и дополнения Маркс, если бы он был жив, подверг бы, конечно, переработке, заменив гладкий французский язык своим сжатым немецким языком. Я вынужден был удовлетвориться простым перенесением их в соответствующие места книги, стараясь лишь, чтобы они возможно более гармонировали с основным текстом.
►(Ф. Энгельс. Предисловие к 3-му изданию «Капитала». – Там же, XXIV // 23, 28.)
Гнусности немецких правительств, полиции и судов по отношению к нашим товарищам постепенно принимают такой характер, что даже самые сильные выражения слишком бедны для их характеристики. Но так как постоянное употребление сильных выражений не придает непременно силы языку, и постоянное употребление таких слов, как негодяй и др., ослабляет эффект, так что пришлось бы прибегать к новым, более сильным выражениям и таким образом перейти к стилю Моста-Шнейдта, то желательно другое средство, которое обеспечивало бы силу выражения без употребления сильных слов. И такое средство существует, оно состоит в преимущественном применении иронии, насмешки, сарказма, которые сильнее действуют на противника, чем самые грубые слова негодования.
Я думаю, что С.-Д. поступил бы хорошо, если бы везде, где это возможно, применял бы старую, преимущественно ироническую манеру писания, как это уже и имело место в последнем №. Если при этом нанести иногда сильный удар дубиной, то это произведет большой эффект. Бебель в этом отношении также разделяет мое мнение. Притом теперь ваши корреспонденты в достаточной мере заботятся об изображении происшедшего в сильных выражениях.
►(Ф. Энгельс. Письмо Э. Бернштейну июнь 1882 г. – Архив, I, 317 // 35, 283 – 284.)
Немецкое издание («Soc. Utop. u. Soc. Scient.») уже давно мне приходило в голову, в особенности с тех пор как я видел, какую решительную революцию эта вещь произвела в головах многих лучших французов. Меня радует, что наши взгляды так сходятся. Только немецкий текст значительно труднее, потому что он более сжат, чем пренебрегающий кое-какими оттенками французский. Популяризовать эту вещь, не испортив ее, таким образом, чтобы она была пригодна как общеупотребительная пропагандистская брошюра, – трудная задача, но я на берегу моря сделаю все возможное в этом направлении. Тогда Вы можете начать печатать; сколько продлится печатание? Само собой разумеется, что мне будет прислан оттиск для редактирования (двойной, по французскому обычаю, что имеет очень много преимуществ).